10 лет теракту в минском метро: воспоминания ошмянца

Происшествия

 

В тот день я ехал от станции «Академия наук», возвращаясь домой из больницы, где на лечении находилась моя мама. Метро для меня – любимый вид транспорта: быстро, комфортно и безопасно. В Минске я живу ровно полжизни: всегда здесь учился, работал и проживал рядом с метро. Нужно было добраться до одной из самых многолюдных станций – «Октябрьская», которая размещена в самом центре города. Чаще всего я езжу во втором вагоне. Так было и тогда. На «Октябрьской» вышел из вагона на платформу. Там сразу стояла скамья, поэтому я обошел ее и не обратил внимания, что находилось возле нее. На платформе толпились люди: вечернее время, час-пик.

С «Октябрьской» можно подняться на улицу или, не выходя из подземки, перейти на вторую линию метро. Кто-то из пассажиров переходит по длинному тоннелю, а кто-то пользуется эскалатором. Один конец тоннеля соединен со станцией «Октябрьская», а другой – с «Купаловской».

Я направился в тоннель. Это мой привычный путь, эскалатором для перехода я почти никогда не пользуюсь, потому что хочу ходить сам. Дел всегда хватает, поэтому по тоннелю я двигался быстро, обгоняя других людей, – как обычно. Прошел больше половины тоннеля и… все обычное закончилось.

Прогремел мощный, небывалый для моих ощущений и жизненного опыта взрыв. Я упал на пол. Взрыв был настолько сильным и настолько непривычным, что я сразу понял – это теракт. Спустя несколько секунд поднялся на ноги. С обеих сторон тоннеля на нас валили дым и пыль. Мы стояли не двигаясь, безмолвные и ошеломленные произошедшим. Казалось, взрывают именно нас, находящихся в тоннеле. С какой стороны тоннеля взорвалось? Будет ли еще взрыв? Мы не знали. Со стен попадали металлические рекламные стенды, добавив ужаса. В те мгновенья я подумал, что это конец. Холодная мысль о смерти и ее безжалостный образ стали главными. Чувствовалась полная беспомощность перед страшным преступлением, которое намного превосходило человеческие силы и жизнь.

Какой-то мужчина в шапке сказал: «Туда», – показав в сторону станции «Купаловская». Как он догадался, что опасность исходила со стороны «Октябрьской»? Все тут же подчинились. Шли, не бежали, потому что шока тогда еще было больше, чем паники. Но уже скоро некоторые девушки стали рыдать.

Дошли до «Купаловской». Это уже другая линия метро. К станции как раз приближался поезд. Выбежал работник метрополитена и стал махать, чтобы машинист проезжал без остановки. Тот не мог понять, и поезд почти остановился, но затем набрал скорость и уехал в направлении станции «Немига». Нам сказали выходить из метро в сторону ул. К.Маркса. Вышли. Мы на улице. Мы живы!

Никто не расходился, все продолжали стоять у метро. Спустя минуту из метро вышел парень с окровавленной головой. Он держался за голову руками, и на его руки текла густая кровь. Среди людей, которые были близко от меня в тоннеле, я не видел потерпевших. Но уже те, кто шел по тоннелю за нами, могли пострадать.

Теперь я думаю, что мужчина в шапке, который сказал нам выходить в сторону «Купаловской», и был террорист. Поэтому он и произнес свою команду так четко и уверенно. Он шел вместе с нами по тоннелю.

Пешком я добрался до улицы Немига. Сел в такси.

– Слышали, что произошло? – спросил я у водителя.

– Нет.

– Теракт.

Он посмотрел на меня и ничего не сказал, будто не поверил. Осознание того, что подобное возможно в Беларуси, приходило не сразу.

Пока ехал на такси, в машине по радио играла веселая музыка. Через несколько минут она прервалась, и диктор сказал: «Скоро мы сообщим вам о том, чего в Беларуси не было никогда». Музыка возобновилась.

Когда я был уже дома, мне позвонила мама. Тяжело больная, она интересовалась, все ли у меня хорошо, поскольку услышала про взрыв в Минске. Я ответил, что не был в районе происшествия.

Мы, жители столиц, принимаем такие удары первыми. Восемь дней я не пользовался метро. Но потом не получилось дождаться маршрутки, чтобы попасть на работу. И впервые после 11 апреля поехал на транспорте, который когда-то был моим любимым. У входа на станцию метро «Октябрьская» – красный постамент, усыпанный цветами, горят свечи, а на мраморной стене – фотографии погибших. Я стоял и смотрел – на фотографии, на цветы – и думал о том, что восемь дней назад находился совсем рядом с этими людьми. Им не повезло так, как мне. Я здесь приобрел страшный опыт, они – страшную смерть.

Спустился на платформу. В том месте, где 11 апреля я выходил из вагона, из-за взрыва образовалась воронка глубиной 80 см. Теперь она была заделана, но место выдавала новая плитка.

Десять лет назад почти все совпало: день, метро, направление движения поезда, станция, номер вагона. Не совпала только одна минута: мне ее хватило, чтобы быть уже в тоннеле, а не на платформе, куда прибыл следующий поезд. Я родился дважды, и в обоих случаях – в понедельник: сначала 30 января 1978 года в Ошмянах, потом 11 апреля 2011 в Минске.

Теперь я снова езжу в метро. Когда бываю на станции «Октябрьская» или перехожу по подземному тоннелю, каждый раз вспоминаю: взрыв, платформу, второй вагон поезда, направление с «Академии наук» и маму, которой уже нет.

По официальной информации, в минском метро на станции «Октябрьская» 11 апреля 2011 года в 17 часов 56 минут произошел взрыв. Случившееся квалифицировано в качестве особо тяжкого преступления – акта терроризма. Виновными в его совершении признаны два лица – рабочие из Витебска. На станцию метро один из них доставил в сумке радиоуправляемое взрывное устройство. Оставил сумку на платформе около скамьи, напротив которой останавливается второй вагон поезда. Подошел к тоннелю, связывающему две линии метро. Когда прибыл поезд и открылись двери вагонов, он дистанционно привел в действие взрывчатку. В результате взрыва погибли 15 человек, сотни получили ранения. Верховный Суд назначил наказание в виде смертной казни и исполнителю теракта, и его пособнику. Конкретные мотивы преступников пока неизвестны.

Иван ПЛЯХИМОВИЧ, кандидат юридических наук.

 



Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *