В мире, огромном и прекрасном, – миллионы дорог, и все они ведут домой, на родину — в спокойный, уютный, в чем-то, может, неприглядный город или тихую заброшенную деревушку. Там совсем по-другому дышится, там ароматнее цветы, зеленее трава и ярче солнце. Там тебе всегда рады старые друзья и близкие люди. Конечной остановкой называет родные Ошмяны и наш земляк, выпускник средней школы №1, ученый Александр Григорьевич Ульяшин, который пока живет и работает в Норвегии. Что привело его в холодную скандинавскую страну и почему так тянет домой, а также об уникальной науке физике мы поговорили с Александром Ульяшиным.
— Александр Григорьевич, вы десятки лет посвятили поиску альтернативного источника энергии. Об этом ли мечтал в детстве советский мальчик Саша Ульяшин?
— Я с класса седьмого знал, что хочу посвятить жизнь науке. Перед глазами и сегодня стоит образ Михаила Иосифовича Луни, который вел у нас математику. Он задавал такой высокий уровень, что хотелось непременно удержать планку. И хотя в школе я одинаково хорошо знал математику и физику, интуитивно выбрал последнюю. Ведь математика по сути инструмент, язык, абстракция, а физика гораздо интереснее, живее. Это я понял еще тогда и не ошибся.
Я был фанат науки. Запоем читал журналы «Знание — сила», «Природа», «Квант», «Наука и жизнь», которые выписывали родители, занимался в очно-заочной школе, организованной в Москве математиком Колмогоровым, и физико-технической — в Петербурге. Каждый месяц надо было выполнить и отправить 20 сложнейших задач. Что я делал, когда не хватало времени? Убегал с уроков и часами просиживал в библиотеке. Не обходилось и без конфликтов с учителями. И тут я вспомнил, что имею право не изучать белорусский язык. Отец был военным, и когда мы жили в Сморгони, у нас его не преподавали. Итогом стала досадная «четверка» по белорусскому языку, из-за которой пришлось распрощаться с золотой медалью.
— Однако это не помешало Вам упорно идти к своей цели: окончить физфак Белорусского государственного университета и даже получить несколько ученых званий.
— Скажу больше, то детское противостояние стало впоследствии бесценным опытом и помогло отстоять свою позицию перед «закоренелыми викингами». К слову, за границей — сначала мы с женой переехали в Германию — начинать пришлось с нуля. Хотя к тому времени я уже был доцент, кандидат наук, имел опыт и научные публикации, периодически по приглашению читал лекции для немецких студентов. И все же несколько лет, прежде чем получить постоянную позицию в Норвегии, как рядовой работник собирал солнечные батареи, проводил консультации и продолжал заниматься наукой.
— Почему же Вы все-таки уехали? Научные горизонты казались шире?
— Несомненно. Еще тридцать лет назад в Беларуси хотел реализовать проекты, связанные с развитием альтернативных источников энергии, в частности, солнечной энергетики, но, увы, из-за отсутствия финансирования реализовать их не удавалось. Время шло, хотелось видеть результаты своей деятельности, а не просто писать статьи. Пришлось, конечно, много работать, но это позволило погрузиться в практику. В Германии я защитил докторскую диссертацию, а в Китае, где иногда читаю лекции, стал профессором. Полтора года назад был и в нашумевшем сейчас Ухане, читал лекции.
Работа в крупном научном объединении Sitnef в университете г. Осло, позволила не только расширить опыт, но и наладить сотрудничество с учеными из других стран.
— За годы своей научной деятельности Вы вплотную подошли к созданию солнечных элементов. Значит, главная цель достигнута?
— Не совсем. Основная задача ученых на современном этапе — научиться производить солнечные элементы по очень низкой цене, принтовать их, как газеты, делая тем самым максимально доступными для потребителей. Пока же использование данного вида энергии сопряжено со значительными затратами. Хотя экологические инсталляции уже широко используются в Испании, Тунисе, Марокко и ряде других солнечных стран.
— Вы, наверняка, слышали о проекте модернизации детского сада №3 в Ошмянах и установке там солнечных коллекторов. Насколько, на ваш взгляд, это эффективно в наших климатических условиях, где солнце далеко не такое щедрое, как, скажем, в африканских странах?
— Шаги, безусловно, правильные, ведь полученная солнечная энергия может стать отличной альтернативой иным видам. Газ, нефть и уголь, по прогнозам ученых, закончатся через пять десятилетий… Энергию мы потребляем не целый день, пока мы на работе, она может накапливаться от солнечных элементов и затем расходоваться в зависимости от потребностей.
К слову, когда выйду на пенсию, — а отпустят в Норвегии хорошо, если в 67 лет, — хочу реализовать давнишнюю задумку — обустроить свой дом в Ошмянах солнечными элементами и получать электроэнергию. По предварительным расчетам, ее вполне может хватить для отопления. Правда, пока установка солнечных батарей в Беларуси — дело хлопотное, необходимо документально согласовать два источника энергии: пульсирующий — от солнца и постоянный — от сети. Наша страна пока не пришла и к децентрализации распределения энергии. Во всяком случае, в районе электрических сетей разводят руками: полученную конкретным зданием «зеленую» энергию сеть принять не готова.
— Вильгельм Рентген, Макс Планк, Альберт Эйнштейн, Энрико Ферми, Эрвин Шрёдингер, Жорес Алфёров… Никогда не хотели продолжить этот список?
— Цели и фантазии есть у всех. Но реальность – она другая. Мне нравится высказывание российского физика Виталия Гинзбурга. В начале 2000-х он получил Нобелевскую премию за работу, опубликованную в 50-е годы. Как он сам прокомментировал данное событие: «После получения премии еще больше занеуважал Нобелевский комитет». Это говорит об определенных «течениях», связанных не столько с наукой, сколько с иными подводными камнями. К тому же, чтобы замахнуться на значимое открытие, необходимо посвятить ему все время и забыть о рутинной ежедневной работе: лекциях, конференциях, экспериментах, проектах, аппликациях – разработке практических приложений… В реальной жизни нет времени для фантазии.
— Какие свои достижения на научном поприще считаете самыми важными и о чем мечтаете сейчас, будучи состоявшимся ученым?
— Что называется, потомки рассудят (улыбается). Мне удалось опубликовать около 300 работ, зарегистрировать порядка 10 патентов, издать несколько монографий. В свое время приходилось редактировать журнал Physica status solidi. Надеюсь продвинуться в технологии принтования солнечных элементов из кремниевого порошка и с гордостью заявлять внукам, что это изобретение принадлежит их дедушке.
— Обе Ваши дочери живут в Голландии. Они продолжили семейную династию ученых или, как Ваша жена, юристов?
— Нет, у них свой путь. Дочери с детства хорошо рисовали, окончили художественную академию, одна работает дизайнером, другая – художником. Кстати, мы с женой тоже неплохо рисовали. К тому же этот талант, видимо, передался и от моего дяди. В детстве у меня над кроватью висела его картина «Ленин в разливе» — копия той, автором которой является Аркадий Рылов.
— Два десятка лет Вы прожили за границей. Там обосновались Ваши дети. Однако по-прежнему регулярно бываете в Ошмянах и даже собираетесь сюда вернуться на пенсии. Это ностальгия?
— Отчасти да. С другой стороны, здесь живут наши матери, родственники, друзья. Здесь свой круг общения, который ничем не заменишь. Ведь в Норвегии совсем другой менталитет, там с соседями никто не общается, даже имен друг друга не знают. Они очень «холодные» люди, которые так викингами и остались. А здесь, в родном городе, связь с которым никогда не теряли, мы по-прежнему свои, чему очень рады.
— Напоследок хочется спросить о книгах. Остается ли у Вас время на литературу, помимо научной?
— Практически нет. Основной источник информации для меня сейчас — интернет, газеты. Хотя периодически жена подсовывает модных нынче Коэльо, Улицкую, какие-нибудь детективы.
— Александр Григорьевич, спасибо, что несмотря на плотный график — ведь и сегодня Вы встречались с учащимися СШ №1 имени М.М. Гружевского, — нашли время для интервью. Удачи в реализации новых планов, и пусть в ближайшем будущем солнечная энергия сослужит нам всем добрую службу.
Людмила РЫБИК.
Фото Светланы МУЦЯНСКОЙ.