Удивительно все-таки: в Беларуси нет моря, а белорусские мальчишки во все времена мечтали покорять морские пучины, рассекая упругие волны большим кораблем?! Мечты многих из них осуществились, благодаря стальному характеру и недюжинной силе воли превратившись в реальность: могучие паруса на реях и огромные корабли на морских пенных ладонях.
Морская душа
Детское воображение Евгения Николаевича Добрышева не раз рисовало морские картины. Нет, они не были похожими на полотна Ивана Айвазовского. В его искренних детских фантазиях преобладали небесно-голубые оттенки, за исключением одного темного мазка, который так и норовил все испортить. Женя не мог понять, почему же во дворе сверстники обзывают его Боцманом. Не зная значения этого слова, он всегда обижался на детей и бежал за защитой к матери. А она, вытирая сыну слезы, с улыбкой повторяла: «Ты скажи им, что боцман служит на корабле!».
Как оказалось, в роду Евгения было много морских офицеров. И если внимательно изучить дореволюционные архивы, то по материнской линии можно проследить родственную связь даже с адмиралом Колчаком. Этот факт сыграл важную роль в судьбе Евгения Николаевича. Такая наследственность не могла пройти даром. Мальчик из небольшого городка Ганцевичи Брестской области, любивший носить морской костюмчик и бескозырку, с молоком матери впитал и силу духа, и стальную волю, и понятия чести, достоинства, выкованные многими поколениями его предков. А еще ему достался от них крепкий, несгибаемый характер.
Часть детства Евгения прошла в Курской губернии, на Родине матери, куда его «сослали» на воспитание к тетям. Уже через несколько лет женщины перестали справляться с активным ребенком и вернули его в Беларусь. Мать работала заместителем директора сельскохозяйственного предприятия «Заготзерно». По работе ее направили в Ошмянский район, на Станцию Ошмяны, где находился пункт Молодечненской заготовительной организации, позже переименованный в комбикормовый завод. Здесь, на въезде в деревню, в белом оштукатуренном домике на две семьи им дали квартиру. В шестой класс Евгений пошел в Докурнишскую школу. Зарплату мать получала небольшую, поэтому приходилось держать хозяйство, за счет которого и жили. Как водится в деревне, у них имелся свой огород и картофельное поле. Мать была женщиной строгой, поэтому Евгений всегда ей помогал, да и в учебе не мог допустить расслабления. А еще она приучила сына к опрятности.
— Главное, чтобы ботинки были чистыми и брюки «наглаженными». Это мамино правило всегда со мной. Оно было первым и на корабле. Матросы должны были следовать ему беспрекословно, — признается капитан первого ранга Евгений Добрышев.
Дважды поступал Евгений в Суворовское училище, но в первом случае его забраковали по медицинским показаниям: обнаружили тонзиллит, и пока он в Гродно лечился, упустил время сдачи экзаменов. На следующий год настойчивый школьник хотел скрыть от приемной комиссии, что старше своих сверстников на целый год, но не получилось. Пришлось идти в девятый класс, в Ошмяны, в первую городскую школу.
— Вторую четверть я закончил на отлично. Пришел домой и сказал матери, что больше в школу не пойду, я и так все знаю, — смеется, рассказывая о своей школьной жизни Евгений Николаевич.
О школе, учителях, одноклассниках и друзьях-товарищах остались у него самые теплые воспоминания. Четверо ошмянских парней после окончания учебы решили пойти в мореходку. Среди них Александр Лакутиевский и Юрий Романовский, которые планировали поступать в Ленинградское высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. Евгений же грезил военно-морским училищем подводного плавания. По дороге в Ленинград, где находятся оба учреждения высшего образования, ребята уговорили его поехать с ними — за компанию. Тогда Евгений один и поступил, правда, вместо штурманского на факультет противолодочного минно-торпедного вооружения. Хотел через год перевестись, да передумал. Учеба захватила парня. Изучаемая специальность понравилась. Зацепила. И он решил освоить это мудреное морское ремесло до конца: в 1986-м он еще окончил Военно-морскую академию.
Плавучий город
Первым местом службы молодого офицера стал морской тральщик, но Добрышев не перестает мечтать о большом корабле. Ему пришлось послужить и на Курилах, и на Сахалине. Дело свое он знал и любил. За чужие спины никогда не прятался и ответственности не боялся. Если надо, рубил правду-матку сплеча и принимал неудобные решения. Вероятно, поэтому, когда стал рассматриваться вопрос о назначении командира строившегося в Санкт-Петербурге крейсера «Петр Великий», выбор пал именно на него. Такие неудобные офицеры могут поднять неподъемное. А груз приходилось поднимать действительно нелегкий.
— «Петр Великий» — это «машина машин», большой колхоз, который мог полностью себя обеспечить, — замечает наш земляк. – Это плавучий город, в котором были телецентр, типография, сапожная и швейная мастерские, ресторан, спортивный зал, клуб, две бани, медицинская часть с операционным блоком, духовой оркестр. Чтобы обойти все, даже самые потаенные уголки корабля, требовалась целая неделя. Делал я это регулярно, заглядывая во все 1600 помещений, что способствовало дисциплине в нашем полуторатысячном строю. Предметом моей особой гордости был дирижер оркестра Евгений Васюков. За ним мы ездили в Москву, в консерваторию, долго уговаривали, и он «сдался». А трубачей собирали даже в переходах метро.
Он рассказывает о корабле с особой интонацией, в которой сочетаются и любовь, и гордость, и горечь от незавершенности начатого дела. Под руководством этого сильного человека прошло формирование, а точнее, если выражаться «морским языком», сколачивание экипажа во Владивостоке. При нем было завершено строительство корабля в Санкт-Петербурге. Именно он привел его на Северный флот, где проходили государственные испытания.
— Строился крейсер очень долго, — замечает Евгений Николаевич. — Это был последний, четвертый, из запланированных кораблей в Союзе. На возведение каждого отводилось по четыре года. Крейсер был заложен в 1986 году на стапелях Балтийского завода. В 1989 году спущен на воду. При закладке именовался «Куйбышев», затем — «Юрий Андропов». В 1992 году он стал «Петром Великим». В строительстве участвовали Армения, Грузия, Беларусь и Украина. Когда Союз рухнул, возникли перебои с комплектующими деталями, узлами и агрегатами. Спустя год, когда готовность составляла семьдесят пять процентов, было принято решение «посадить» на корабль экипаж.
Честь и совесть России
Как это происходило – отдельная история. Добрышев помнит, как был построен личный состав на плацу. Это была разношерстная людская масса, плохо обмундированная, расхлябанная.
— Ядреный корень! — обратился он к притихшему от неожиданности строю. — Правительство и командование поставило нам задачу взять в Санкт-Петербурге машину. И эту задачу мы должны выполнить. Вы – цвет нации, цвет флота. Других матросов у России нет. А теперь посмотрите на себя.
Народ растерянно стал оглядываться по сторонам. Добрышев сделал многозначительную паузу, точно давал возможность каждому определить, насколько он соответствует сказанному.
— Никто никого здесь не собирается держать. Кто не с нами — пусть выйдет из строя. Все будут уволены в течение суток. Тот, кто останется, пойдет с нами до конца. Мы должны взять нашу машину и научить ее ходить. Я не собираюсь вникать, кто и за что списан со своих частей и кораблей, да и времени у нас с вами на разборки нет. Дело надо делать, а не копаться в вашем «белье». На вас одна печать — матросская честь, честь матросской тельняшки. Матрос с «Петра Великого» не может быть плохим матросом, матрос с «Петра» — честь и совесть России. Праздной «житухи» не обещаю, подачек не ждите. Со мной сложно и трудно служить. Задача, поставленная нам, должна быть выполнена, каких бы усилий на это не потребовалось.
Из строя тогда никто не вышел. 4 марта 1994 года в Санкт-Петербург прилетел экипаж в новенькой, с иголочки, форме.
Добрый шеф Джон
В детстве Добрышева называли Боцманом, а на корабле «Петр Великий» за ним закрепилось другое имя — Добрый шеф Джон. Почему Джон, не совсем ясно. Может быть, за морской бас (у Евгения Николаевича тот еще голос!) или, скорее всего, за брюки-клеш, которые он только и признавал.
Он не давал спуску никому. Вышибал из экипажа все «плохое». Тренировки были постоянными. Офицеры и матросы все свои действия доводили до автоматизма. Ведь на тройку ходить в море нельзя.
Вместе с тем Добрый шеф Джон не переставал повторять:
— Матрос в первую очередь должен быть накормлен, одет и обут. А уже затем с него можно требовать выполнения поставленных задач. Как к нему будешь относиться, так и он будет относиться к кораблю.
Добрышев был строг и требователен, но его уважали и ценили.
— С таким командиром и в огонь, и в воду не страшно, — признаются матросы той сплоченной команды, в которой каждый знал свое место и был, по словам Нахимова, самой настоящей движущей силой на флоте.
Пока корабль достраивался, экипаж провел два с половиной года в Петербурге. И офицеры, и матросы жили в казармах. Время было незабываемое. Город заботился о них, а они заботились о городе. На Играх доброй воли сидели в оцеплении на стадионе, на 50-летие Победы принимали моряков из Франции, Голландии, Бельгии. Ходили и ездили на экскурсии в Петергоф и Петродворец. Учились: механики — в Истре, ракетчики — в Обнинске и Калининграде. Так эти два с половиной года и прошли. Петербург гордился своим «Петром». Добрый шеф Джон распорядился изготовить для матросов нагрудные жетоны и именные нашивки, чтобы прибавить команде гордости и достоинства. И серебряные перстни у многих появились. Так принято на флоте — те, кто служит на крейсере, носят серебряные перстни, на эсминцах — браслеты, на броненосцах — серьги. Уже почти нигде об этой традиции не помнят, а на «Петре» вспомнили.
— Мне хотелось возродить традиции Императорского флота, — с некоторой горечью, что так и не довел дело до конца, признается Евгений Николаевич.
Офицерская боль
В начале 1995 года были, наконец, загружены зоны ядерных реакторов, а в апреле состоялся физический пуск. Корабль был готов идти в море. Тут-то и поджидало экипаж страшное известие. Оказалось, что командование ВМФ решило отдать корабль не Тихоокеанскому, а Северному флоту. Это, конечно, был удар. Экипаж корабля — владивостокский, а отдают его Североморску. Никакие квартиры, которые пообещали и выделили экипажу, не могли унять эту боль. Даже главнокомандующий, когда приветствовал накануне учений корабли флота, обращаясь к личному составу «Петра», сказал: «Здравствуйте, товарищи тихоокеанцы!» Не решился он назвать их североморцами, рискуя услышать в ответ молчание. И путешествие мимо трех континентов тоже состоялось. «Петр» поплыл в Североморск.
Осенью 1996 года в районе Балтийска проходили государственные испытания главной энергетической установки «Петра Великого». Чтобы читателю было понятно, что она собой представляет, приведем всего лишь один штрих из ее характеристики: она способна обеспечить электричеством и теплом город на 150-200 тысяч жителей. Когда выводили два реактора на полную мощность и пробовали различные режимы хода, на одном из реверсов раздался сильный хлопок, а потом — удар. Оказалось, что разорвался паропровод. Начал хлестать пар. Раскаленная газовая смесь, температура которой превышала 300 градусов по Цельсию, в считанные секунды заполнила пространство котельной от верхнего до нижнего яруса. В результате погибло пять человек. Двум матросам удалось спастись. Позже специалисты пришли к заключению, что поставленные трубы оказались тоньше, нежели требовалось.
Нарушения требований безопасности и воинских уставов на корабле выявлено не было, однако это обстоятельство подкосило здоровье командира. В случившемся он винил и себя. Поэтому отказался по прибытию с Североморска строить личный состав в парадной форме, как положено по уставу. Для него это было дикостью, так же как и для его команды, которая таких действий командира не поняла бы.
Некоторое время спустя капитана первого ранга Евгения Добрышева из-за болезни списали с корабля и перевели на новое место службы. Государственные испытания завершились под началом другого командира. В состав Военно-морского флота крейсер приняли уже без него.
Против течения
Годы, прожитые вне «машины», были не менее насыщенными и значимыми для нашего земляка. Он трудился главным специалистом комитета правопорядка и безопасности правительства Ленинградской области, а также в организации «Росморпорт». Теперь является научным сотрудником Военно-морской академии.
Есть у Евгения Добрышева интереснейшее увлечение – он любит петь. Потихоньку и супругу Татьяну увлек этим делом. Он победитель российского конкурса военно-патриотической песни «Виктория», лауреат творческих конкурсов в Твери и фестиваля памяти Михаила Круга.
У морского офицера очень крепкие связи с Ошмянским районом. Ни одно важное мероприятие не проходит без его участия. В февральские дни он всегда спешит в родную школу на встречу с юностью, планирует концерты для выпускников школы и своих земляков. Он выступал на пограничной заставе «Ошмяны», в Минске в Военной академии Республики Беларусь, перед жителями города Ивье.
На Родине ему присвоено звание «Почетный гражданин города Ошмяны» — за отвагу и самоотверженность, проявленные при исполнении воинского долга, большой личный вклад в развитие и укрепление дружеских отношений и сотрудничества между Республикой Беларусь и Российской Федерацией, активную общественную деятельность на благо города и района.
— Ошмянский район – это не только место, где находится могила моей матери. Это что-то большее — родное и теплое, с чем связана часть моей жизни. Правда, чем старше становлюсь, тем отчетливее понимаю, что все мы нынче сидим «по окопам», из которых совсем не желаем вылезать. Пользуясь случаем, хочу попросить, чтобы отозвались мои одноклассники и друзья детства Александр Соловьев, Иван Лавцель, Юрий Романовский…
Приезжая в Ошмяны, Евгений Николаевич обязательно встречается с учениками СШ №1 и отвечает на их порой совсем недетские вопросы.
— Я завидую им, потому что они еще такие молодые и у них все еще впереди, — с сожалением признается наш герой.
Он, Рыба по гороскопу, в шутку называет себя окунем, который всегда «стоит» против течения. Много их, прямых и подводных, было в жизни нашего земляка, но он никогда не поступился своей совестью и офицерской честью.
Просоленная морскими ветрами душа капитана, сильного, мужественного человека, часто болит. За то, что не смог реализовать до конца свои мечты. За сына Анатолия, офицера, правильного и дотошного человека, уважаемого в матросской среде, который «свернул» с этого пути.
Вместе с тем первый командир легендарного тяжелого атомного ракетного крейсера «Петр Великий» продолжает строить планы: играет, как в юности, в хоккей, собирается снова взяться за кисть, чтобы свои переживания и чувства выражать в морских пейзажах. Без своей стихии морской волк жить не может.
Алина САНЮК.