Территория отчуждения
Деревня Савичи, что в Брагинском районе Гомельщины, кому-то не расскажет ни о чем, но ее никогда не вычеркнут из жизни те, кто не понаслышке знает о чернобыльской трагедии. Незаживающей раной она останется в памяти местных жителей, часть из которых вынуждена была в 1986 году покинуть обжитые дома и получить статус “переселенца”. Никогда не забудут эту деревню и сотрудники правоохранительных органов из разных регионов Беларуси, которые на протяжении нескольких лет несли службу по охране 30-километровой зоны отчуждения от мародеров.
36 лет назад Савичи были вписаны и в биографию Тадеуша Станиславовича Дукеля – тогда совсем еще молодого инспектора ДПС Ошмянского РОВД. Сотрудник Госавтоинспекции был направлен в чернобыльскую зону вместе с шестью коллегами в мае 1987 года для охраны общественного порядка в чернобыльской зоне. Сводный отряд милиции формировался в Гродно, откуда автобусы направлялись к месту дислокации и распределялись по постам. На протяжении месяца правоохранители несли 12-часовое дежурство на вверенной им территории Брагинского района, объезжая ее на мотоциклах, а затем возвращались на базу, в Савичи.
Милицейское формирование располагалось в местном детском саду, где были созданы необходимые условия для организации быта и отдыха.
– Нашей задачей было охранять населенные пункты, контролировать въезд на территорию отчуждения, – рассказывает Тадеуш Станиславович. – Нас проинструктировали и предупредили, что могут быть необычные симптомы: сухость во рту, повышенная температура и другие изменения в состоянии здоровья. Но мы были молоды, сильны и лишне по этому поводу не переживали.
Просмычи, Ляды, Пучин, Пирки… Не все из этих деревень сегодня найдешь на карте Храковичского сельсовета Брагинского района. А тогда они впечатляли ошмянца Тадеуша Дукеля своей величиной. Это были большие деревни с добротными ярко выкрашенными домами и даже многоэтажками, а также благоустроенными коттеджами. Но больше всего поражала и порой даже приводила в оцепенение зловещая тишина. Поначалу было страшно передвигаться по мертвым деревням, где жили только одичавшие коты и собаки. Но больше всего вызывал недопонимание тот факт, что кое-где в этих деревнях оставались люди. Чаще всего одинокие старушки, принявшие твердое решение никуда не уезжать из родных мест. Местным жителям правоохранители отдавали часть своих харчей, а при необходимости подвозили их в город, доставляли в больницу. Становились на время для этих людей единственным источником информации и общения. Все населенные пункты были обесточены.
Правоохранители обязаны были контролировать ситуацию. К сожалению, территорию отчуждения было от кого охранять. Находились те, кто хотел нажиться на беде. Немало было мародеров. Милиция следила, чтобы на территорию не въезжал посторонний автотранспорт. Останавливала и проверяла каждую машину.
– Нам нужно было не только сохранять бдительность, но и самим выполнять ряд требований. Например, нельзя было разводить костры, было запрещено собирать грибы, ловить рыбу, пить воду из колодцев или водопровода и многое другое, – вспоминает Тадеуш Дукель.
Однако молодость брала верх над разного рода страхами. То немытую ягоду сорвешь, то, вздымая клубы пыли, промчишься с ветерком по местной дороге, да так, что дорожная пыль защекочет в носу и запершит в горле. Такие “развлечения” заканчивались общей слабостью, подскакивала температура, но потом все возвращалось, как думалось, в норму. Да, никто не видел «врага» воочию, но он всегда был рядом.
Не пугал правоохранителей потрескивающий звук дозиметра, равно как и запредельные цифры, которые он выдавал. Этот маленький портативный прибор в виде ручки потом уже и не использовался, так как “пищал” почти постоянно.
Весна и лето 1987 года на Гомельщине также выдались жаркими. По дорогам постоянно курсировали пожарные машины-водовозки: прибивали пыль. Вместе с коллегами Тадеуш Дукель не раз подъезжал к Чернобыльской АЭС. Было интересно наблюдать, как над реактором зависали вертолеты: какие-то работы проводились и спустя год после катастрофы. В пасмурную погоду эти винтокрылые птицы осуществляли метеорологический контроль.
Сводный отряд провел в зоне отчуждения ровно месяц, потом на его место прибыл другой.
– По возвращении домой нас ждало медицинское обследование, но мы мало интересовались у медиков, сколько радиации взяли «на душу». Да нам ничего и не говорили тогда, – рассказывает Тадеуш Станиславович. – Мы не верили, не думали об опасности. В те годы нас, сотрудников Ошмянского РОВД, прошло через Чернобыль несколько десятков. К сожалению, сегодня осталось только восемь.
Время неумолимо бежит вперед. Его невозможно повернуть назад, как и изменить то, что уже случилось. В памяти Тадеуша Дукеля, все еще запечатлены события чернобыльской трагедии. И их не накрыть саркофагом, как полыхающий реактор.
Факты:
При взрыве атомного реактора четвертого энергоблока ЧАЭС в атмосферу было выброшено около 190 тонн радиоактивных веществ, которые из-за пожара, длившегося почти две недели, продолжали выделяться в окружающую среду.
К работам по ликвидации последствий аварии с 1986 по 1992 годы были привлечены более 600 тысяч человек.
Из зоны бедствия были эвакуированы около 400 тысяч человек.
Алина САНЮК.
Фото автора и из архива Тадеуша Дукеля.