Афганская война длилась более девяти лет. Почти 35 лет прошло со дня ее окончания, а раны «афганцев» по-прежнему кровоточат, их вопросы все так же не находят ответов. Ком подступает к горлу, и текут слезы, когда они поднимают третью рюмку за тех, кто стал «грузом 200» и в двадцатилетнем возрасте лег в землю.
— Да, время притупляет боль и успокаивает нервы. Раньше в своих снах я воевал, а теперь вот рыбу ловлю, — признается Генрих Эдвардович Климашевский и в очередной раз пытается «перескочить» на другую тему. Ему нелегко дается этот разговор, как и практически всем, кто «побывал за рекой», хотя сразу видно, что человек он общительный и открытый – «душа компании».
На днях Генрих Эдвардович отметил 60-летний юбилей. Со значимой датой поздравили его в коллективе ОАО «Радиотехника», где он трудится слесарем-инструментальщиком вот уже 39 лет. Устроился он на завод практически сразу после службы в армии. Их, воинов-интернационалистов, тогда пришло работать человек пятнадцать, правда, не все смогли пережить с коллективом взлеты и падения. Когда положение дел на предприятии было совсем плохим, многие ушли в другие организации. Генрих тоже подумывал об увольнении, но так и не решился. Несмотря на трудности и проблемы со здоровьем, любовь именно к этой работе всегда брала верх, в другой сфере он себя уже и представить не мог. Отточенные до совершенства действия он может выполнять даже с закрытыми глазами. Конечно, условия труда на «Радиотехнике» тяжелые. Несмотря на то, что практически все оборудование изношено, качества никто не отменял. А его в нынешних условиях достичь нелегко. С этой проблемой Генрих Эдвардович сталкивается ежедневно, когда после токарей и фрезеровщиков доводит формы и штампы весом более чем в 800 кг до совершенства.
В молодости эта же работа выполнялась как-то по-другому, более живо и энергично, признается мой собеседник. С ним нельзя не согласиться. Все мы тогда были другими.
Службу проходил Генрих в Танковых войсках Вооруженных Сил СССР. Поначалу молодого бойца ждала знаменитая учебка в Печах, что под Борисовом, откуда Климашевский вышел командиром танка. В первых числах 1980 года солдат сняли с учений и сообщили о командировке в Афганистан.
— В командировку, так в командировку – никто не придал этому значения, хотя поползли слухи, что в Афганистане не все спокойно, — заметил Генрих Эдвардович. – Про обстановку в стране в январе 80-го года никто не знал, ведь война, как оказалось, находилась на начальной стадии. Из Полоцка до Термеза танки шли девять суток. И только когда на южном форпосте Узбекистана на военной базе мы начали грузить боевые снаряды, стало понятно, что дело «пахнет керосином».
Проходил службу Генрих Климашевский в 80-м танковом полку в Кабуле. Рядом, в 81-м полку, служил земляк и «кореш» Павел Зенкевич из Тележишек, с которым они вместе учились в Ошмянском СПТУ. Плечом к плечу с белорусами тогда несли службу ребята со всех республик Союза, но больше всего было русских экипажей, выведенных из ГДР.
В сложившейся обстановке, впрочем, никто внимания на национальность не обращал. Чувство братства и поддержка были превыше всего, ведь очередное задание могло стать в одночасье последним. В тот год их много полегло в горной чужой стране.
В обязанности танкистов входило расчищать завалы на дороге. Делалось это с помощью специального навесного оборудования, крепившегося к боевой машине — БТУ или минного трала. Танки часто подрывались на минах, их периодически обстреливали с гранатомета. Не раз попадал под обстрел и экипаж Климашевского. Но Бог его берег. Несмотря на то, что на руках у Генриха умирали его товарищи, он почему-то верил, что будет жить.
— Сегодня это не объяснишь, ведь можно подумать, что я ненормальный, но в голове постоянно крутились мысли, что умереть я не могу, ведь мне всего лишь девятнадцать лет. У меня еще вся жизнь впереди!
Даже когда гранатометом пробило кабину машины и Климашевского, сидящего на люке, выбросило на пыльную дорогу, он не осознавал, что может умереть. Этот момент он помнит в подробностях. Страх почему-то покинул. Даже когда осколком гранаты обожгло ногу и на ее месте появились кровавые свисающие лоскуты, он не чувствовал боли. Только все время просил спрятаться в укрытие обезумевшего от злости сослуживца, выскочившего на дорогу и пускавшего автоматные очереди в горы.
— В таких ситуациях наши действия не поддавались объяснению и контролю, мы ничего не слышали, — признается Климашевский. — Со всем этим «грузом» мы вернулись домой. Для кого-то «афганский синдром» был чем-то надуманным и несуществующим, но только не для нас. Некоторые сослуживцы не смогли прийти в себя после войны: спивались или накладывали на себя руки. Если бы нам тогда была оказана своевременная психологическая помощь, то покалеченных судеб было бы меньше.
Еще больше выросла обида «афганцев», когда в своей стране они встретились с непониманием и осуждением. Они «взрывались» по малейшему поводу. Чаще всего под горячую руку попадали родные и близкие люди. Не все выдерживали. Семьи распадались. Жизнь многих шла под откос. Копание в себе, поиск ответов на вопросы «почему?» и «зачем?» только усугубляли ситуацию.
– Когда-то и я заводился с пол-оборота, – признается Генрих Эдвардович. – Помню, как будучи председателем районной ветеранской организации афганцев, поначалу пытался оправдываться перед увешанными орденами и медалями ветеранами, а потом принес все документы организации и бросил им на стол. Не смог справиться с нахлынувшей обидой за тех, кто прошел дорогами Афгана и оказался в этом же и виноват.
Время зарубцевало раны интернационалистов, но никто сегодня не считает, сколько их, не перенесших «афганского синдрома», ушло из жизни. Все меньше с каждым годом их ряды и в нашем районе. Несмотря ни на что, они продолжают жить, находить радость и смысл даже в мелочах.
— Почти каждые свои выходные посвящаю рыбалке. С братом Вацлавом мы увлекались ею с детства. Когда наша река разливалась на все Центели, можно было собирать улов голыми руками. Самая большая моя рыбина – щука в 7,5 кг. Очень люблю тихую грибную охоту, знаю много мест, где грибы сами просятся в лукошко. Благодарен судьбе за надежный тыл – своих родных. Люблю и уважаю жену Владиславу Ивановну за понимание и терпение, за поддержку и доверие. Ведь когда мы познакомились, я еще ходил с палочкой. Три месяца пролежав в госпитале, еще долгое время проходил реабилитацию. Это ее не испугало, так как и то, что я прошел Афганистан. Мы счастливые дедушка с бабушкой. У наших сыновей Виталия и Дмитрия пятеро детей: Артур, Валерия, Иван, Анастасия и Влада. Мы их очень любим и гордимся достижениями в спорте и учебе. Еще жива моя «мамуся» Янина Брониславовна, хотя ей уже 89 лет. Она многое пережила, ожидая меня с той войны. Хочется верить, что мои внуки через такое, как мы, не пройдут и в их жизни не будет слова «война».
Алина САНЮК.
Фото Светланы МУЦЯНСКОЙ и из архива семьи Климашевских.