Рисунки на коже всегда обращают на себя внимание. Кто-то восхищается, от кого-то можно услышать негатив, а некоторым просто любопытно, однако равнодушных людей нет. Индустрия татуировки в последнее время переживает свой расцвет. Сегодня, кажется, большее удивление вызывает человек без татуировок, нежели с ними. У наших дядь, пап и дедушек рисунки на теле «живут» после времен армии, как символ пройденной службы. Многие люди старшего поколения тату и вовсе ассоциируют с криминальным миром, давая им определение «наколка».
Современная татуировка – не про армию и не про криминал. Сегодня это уже история больше про искусство, нежели про отношение себя к определенной касте людей. Кто-то хочет увековечить на своем теле важное для него событие или признаться второй половинке в любви, кому-то нужно себя смотивировать к действиям цитатой. Для некоторых татуировка – искусство и исключительно этическое явление. Люди набивают себе рисунки, которые им нравятся, разрабатывают с мастерами индивидуальные эскизы и терпят боль исключительно для того, чтобы украсить свое тело.
Несколько лет в Ошмянах работала студия татуировки «Ворон», которую открыл местный житель Виталий Воронович. Однако салон со временем пришлось закрыть, а сам Виталий стал работать в соседнем городе Сморгонь, в салоне красоты TATTI, где, помимо татуировки, мужчина делает еще и перманентный макияж. Я решила поговорить с Виталием о его ремесле и жизни и договорилась об интервью, а заодно было решено набить татуировку, дабы прочувствовать весь процесс на себе.
Поскольку в социальной сети желаемую картинку я отправила заранее, то по моему приезду Виталий уже подготовил эскиз в нескольких размерах и был готов к работе. «Примерив» рисунок на меня, мастер спросил, желаю ли я обезболить область тату, я отказалась и отдала на «растерзание» на время сеанса свою правую реберную сторону мастеру.
Процесс запущен, чувствую, как по телу проходит царапающая линия, и она тут же становится горячей от прилитой крови. Такое странное чувство, одновременно болезненное и приятное. Как непрекращающийся укус пчелы, только не жжет. Минут двадцать – и можно сказать, что ты привыкаешь к боли, разве что, когда игла подходит к местам, близким к кости – ребрам, приходится вдохнуть и стиснуть зубы.
В процессе работы, чтобы отвлечься, я задаю Виталию некоторые вопросы. Мастер периодически отрывает машинку и активно вступает в диалог.
Так татуировщик рассказал о некоторых вещах в процессе работы, а уже что-то я уточнила уже после.
«Некоторые партаки [1] до сих пор исправляю»
— Я с детства любил рисовать, увлекался этим, но серьёзно свои «художества» не воспринимал и не думал, что это в будущем мне как-то пригодится. Изначально я занимался покраской автомобилей. В Минске работал с парнем, который профессионально занимался аэрографией – это когда на машину наносят различные рисунки, принты и надписи. Потом сам начал рисовать и писать на технике, — объясняет мужчина.
В то время, лет десять назад, через Ошмяны шел большой поток машин, которые перегоняли с Литвы, поэтому работы всегда хватало: то написать что-то хотели на кузове авто, то рисунок нанести. Мне мое дело нравилось, однако постепенно этот «бизнес» стал утихать, заказов становилось все меньше, и я понял, что нужно направлять свои способности в другое русло.
Татуировки, как и рисование, меня привлекали всегда, поэтому я решил попробовать себя в этой сфере, — рассказывает Виталий, — учился сначала сам. Первыми «орудиями» были китайские дешевые машинки, которые разваливались при первых же пробах татуировки. «Подопытными» стали братья, сестры, друзья, некоторые партаки до сих пор им исправляю, — рассказывает, смеясь, мастер.
Потом были курсы. Туда мы решили пойти уже вместе с женой. Поехали в Минск на обучение вдвоем – я по татуировке, она – по перманентному макияжу, но вышло так, что жена испугалась иголок и пришлось обучаться мне и перманенту, и тату (смеется).
На курсах рисовать тебя никто не научит, покажут, как правильно красить, правильно водить, обучат глубине прокола, но без самостоятельной работы толку не будет. На курсах я подтвердил то, что знал до этого, и, конечно, получил больше «грамотности».
— Что касается ваших татуировок: нельзя не заметить их наличие на руках. Расскажите о них, кто набивал?
— Здесь (показывает на тыльную сторону ладони) изначально были набиты часы. Но сегодня это кАвер [2], решил исправить на ворона, работа еще не доделана. А эту (показывает на предплечье) я бил сам.
— Ого, каково это, татуировать на своем собственном теле?
— Ощущение не из приятных, скажу я вам. Во-первых, когда делаешь татуировку, нужно постоянно растягивать кожу, а так как у меня только две руки (смеется), этот момент был для меня ну очень некомфортным. На сегодняшний день, я бы уже не рискнул, лучше бы доверился другому мастеру.
«Люди сначала признаются друг другу в любви, делая парные татуировки, а потом расстаются»
— Татуировка это, прежде всего, искусство, или главную позицию здесь занимает смысл?
— Я считаю, что это искусство, а в искусстве, как все мы знаем, всегда есть смысл. Само исполнение, рисунок, стилистика – это все творчество, это все искусство, плюс это дополняется определенными личными значениями.
— Что сейчас модно рисовать на себе?
— Олдскул [3], ньюскул [4], дотворк [5], реализм – вечная классика.
— А как же надписи?
— Ах, да, то, что так часто встречается и то, чего я так не люблю (смеется). Если надпись идет в одном «звене» с картинкой, и они дополняют друг друга, гармонируют между собой, то тогда буквы я считаю уместными. Просто цитаты, мне кажется, уже изжили себя, а многие все пытаются добавить смысла на свое тело. Люди сначала признаются друг другу в любви, делая парные татуировки, а потом расстаются и долгое время ходят на сеансы по выведению. Перед тем, как прийти ко мне на сеанс, стоит хорошо подумать и выбрать тот эскиз, который не захочется убрать и через десять, и через двадцать лет.
«Свастику и все, что связано с нацизмом, однозначно бить не стану»
— Какую татуировку вы бы отказались выполнять?
— Свастику и все, что связано с нацизмом, однозначно бить не стану. К тому же, в нашей стране это еще и карается законом. А если говорить о личных предпочтениях – полинезия не нравится совсем. Это, конечно, личное дело каждого, но я этот стиль понять не могу, не мое.
— Были ли у вас клиенты, недовольные результатом?
— Если не считать моих братьев, сестер и друзей, на ком тренировался вначале (смеется), то не было.
— Приходилось ли бить одинаковые татуировки нескольким людям?
— Одинаковые эскизы приносили часто, но по итогу били что-то другое. Я два раза не повторяюсь, несколько раз рисовать одно и то же не стану.
«В старости мы и так будем некрасивыми, татуировка в этом случае большой роли не сыграет»
— Многие не решаются на тату, по стереотипному суждению, что в старости это будет выглядеть некрасиво. Что вы думаете по этому поводу?
— Это самое распространенное и самое глупое суждение, связанное с татуировкой, на мой взгляд. В старости мы и так будем некрасивыми (смеется), татуировка в этом случае большой роли не сыграет. Будете стильной бабушкой или эпатажным дедушкой, почему нет?
— На каком самом нетипичном месте вам приходилось бить татуировку?
— Я бил везде.
— Прям «везде»?
— «Везде» (улыбается).
— Ваш самый длительный по времени сеанс?
— Девять часов. Это была моя первая сложная работа в стиле реализм. По размерам относительно небольшая, но по уровню сложности на тот момент для меня это было ответственно. Старался сделать все аккуратно, поэтому так долго работал. К слову, клиент себя чувствовал хорошо, хотя обычно больше трех часов я не работаю, поскольку после этого времени уже и человек устает, и организм может не принимать краску, получается потом, что бьешь, а по итогу – напрасно.
— Есть ли противопоказания к тату?
— Да, конечно. Аллергия, астма, диабет. Еще перед тем, как идти на сеанс, лучше поесть, чтобы не стало плохо. Бывает, что в обморок падают клиенты, как только начинаешь работу.
«Некоторые парни на сеансе плакали от боли»
— А что касается болезненности? Где неприятнее всего ощущается игла, и кто терпеливее — мужчины, или женщины?
— Терпеливее, однозначно, женщины. Некоторые парни на сеансе плакали от боли, а девушки в этом плане более выносливые. А если говорить о болезненных местах, то у каждого свой болевой порог, но все же есть области, которые переносят татуировку больнее остальных. Как правило, это все, что находится близко к кости: пальцы, локти, колени, ребра. На сегодняшний день уже можно обезболивать различными мазями и уколами, но, честно говоря, мастеру удобнее работать с «живой» кожей – так ты лучше чувствуешь вибрацию и контролируешь глубину прокола иглой.
— Можно ли сказать, что татуировка делает людей счастливее?
— Конечно. Вы бы видели, с какими счастливыми глазами люди уходят с сеанса!
«Есть те, кто стабильно раз в месяц ко мне приходит что-то «рисовать»
— Еще пару лет назад у в Ошмянах работала ваша студия татуировки, почему вы спустя некоторое время закрылись?
— В то время у меня была несильная клиентская база. Татуировка – это не стрижка, которую нужно делать постоянно, это дело не такое распространенное. Аренду за помещение платить нужно, налоги тоже никто не отменял, временами приходилось работать в убыток, поэтому было решено взять паузу в индивидуальном предпринимательстве. Однако скоро мы вернемся (улыбается), только в другое помещение. Планируем с женой работать вдвоем. Я — по тату, она — по перманентному макияжу.
— Постоянные клиенты у вас есть?
— Да, конечно. Есть и «часто постоянные» (смеется) — те, кто стабильно раз в месяц ко мне приходит что-то «рисовать».
«Старшему сыну даже приготовил в подарок машинку»
— У вас двое детей: одному двенадцать, другому семь. Как вы отреагируете, если через несколько лет старший придет к вам и попросит татуировку?
— Спокойно. Еще и сам набью (улыбается). Старшему очень нравится эта сфера, он хочет пойти по моим стопам, я ему уже даже приготовил в подарок машинку. Сейчас он ходит в художественную школу, я его туда направил, чтобы набил руку на бумаге, а потом, думаю, и с татуировкой у него все получится. Младший тоже любит рисовать, бумагу у меня постоянно ворует (смеется), листов двадцать в день изрисовывает стабильно.
— Чем увлекаетесь помимо тату?
— Мотоциклами. Я очень люблю старую технику. Недавно приобрел себе интересную модель 1967-го года, хочу его полностью восстановить, но работа отнимает все время. Если бы не татуировка, то думаю, что работал бы с техникой. В другом себя никак не вижу.
Что же касается моей татуировки. На протяжении полутора часов мастер выводил линии иглой, которая, казалось, доходила до самых костей, отдавая вибрацией. Контур выдался для меня болезненнее всего, а вот «заполнение» рисунка я бы охарактеризовала более рассеянной болью, однако не везде. Опять же, подбираясь машинкой к ребрам, вибрации будто тока усиливались.
Машинка мастера выключилась. Тишина в несколько минут стала уже непривычной. После очередного протирания каким-то веществом места, где только что водили иглой я услышала: «Готово, можешь вставать».
Я подошла к зеркалу, все еще боясь лишних движений и увидела то, на что буквально недавно смотрела на бумаге: четкие, черные, идеальные, как я и хотела, линии, вырисовывали на моем теле те самые силуэты.
Виталий бережно в очередной раз обработал место татуировки, наклеил защитные пленки и провел «ликбез» по уходу. После сеанса место начинает гореть, будто там солнечный ожог, еще и почесать хочется, но страшно. Чувствуется усталость и замотанность, но они кажутся приятными, что стоит времени, проведенного на кушетке тату-мастера.
Инга ГИЗ.
Фото и видео Александра НАУМЧИКА.
[1]Партак — неудачная, плохо выполненная татуировка.
[2]Кавер – (кавер-ап) это перекрытие старых или некачественных татуировок (партаков).
[3]Олдскул – (старая школа) традиционный американский стиль татуировки с черными жирными контурами и ограниченной цветовой палитрой, которая обычно включает желтый, красный, зеленый, черный и фиолетовый цвета.
[4]Ньюскул — стиль татуировки, возникший под влиянием стиля олдскул в США. Отличительная особенность: явные контуры, яркие цвета и стилизация изображения.
[5] Дотворк – стиль татуировки, при котором рисунок состоит из большого количества точек.
[6]Полинезия (полинезийская татуировка) – татуировка, состоящая из сложных узоров и орнаментов. Относится к этническим, где каждый элемент имеет потаенный смысл.