Для них сложны многие процессы, которые в обычной жизни мы даже не замечаем: почистить зубы, попить воды или просто взять в руку карандаш. Это «особенные дети». Это про них — аутизм, ДЦП и другие (страшные) диагнозы, связанные с развитием. Но это не означает, что такие дети не могут вписаться в социум. Это значит лишь то, что нужно лучше их узнать.
Государственное учреждение образования «Центр коррекционно-развивающего обучения и реабилитации Ошмянского района» как раз работает с такими «особенными детками» и их родителями. Здесь и места для страдающих аутистическим расстройством, и кабинет ранней помощи, куда приходят вместе с мамами малыши до трех лет, тут и дошкольная группа, кабинет реабилитации, класс отдыха, сенсОрная комната – всего и не счесть. Главное – помочь тем, кому это нужно.
Работает центр так: с марта по май учреждения образования – детские сады — подают запрос на обследование детей, у которых они в течение года видят какие-либо отклонения, нюансы в развитии: кто-то не справляется с программой, у кого-то тяжелые нарушения речи. Дальше сад подает список, и, либо малыши приходят сюда, в центр, на обследование, либо сотрудники выезжают на место. Определяется программа и рекомендуется группа для посещения в центре коррекционно-развивающего обучения и реабилитации. Если степень сложнее, то сюда попадают практически с рождения: поликлиника подает сведения.
В центр коррекции дети ходят как в школу: учитель отводит свои занятия, а после приходят еще воспитатели, у которых с ребятами что-то вроде кружков, занятий общей осведомленности. Дошкольники занимаются по своей программе. Все согласно плану, все утверждено.
«Коллектив у нас маленький, а обязанности — такие же, как и в большом. Каждый работник – «3 в 1». Помимо основных должностных обязанностей, берет на себя еще и какую-то другую работу: к примеру, социальный педагог отвечает у нас еще за питание и подвоз», — рассказывает директор Людмила Николаевна, показывая очередной класс, где занимаются детки.
Зачастую педагогам приходится сдерживать себя, искать подходы, и, это, конечно, отражается на нервной системе работников: тут «Валерьянка» и успокоительные чаи приходят на помощь, признается Людмила Николаевна:
— Я с целью избавления от стресса хожу в тренажерный зал. Два года занималась вокалом с терапевтической целью. Морально иногда бывает крайне сложно, но мы не сдаемся. — Смириться с «особенностью» своего ребенка, готовы, к сожалению, не многие: Родители проходят все этапы. Сразу отрицание – «Нет, это неверно, не может такого быть». Второй этап – поиск виновных – «Кто виноват? Врачи не досмотрели, не дали нужную таблетку». Потом этап признания и «помогите нам», а время-то идет и можно было бы уже давно начать лечение, – с сожалением признает директор центра.
Еще есть момент с общественным мнением. Родители, часто, вместо того, чтобы обратиться за помощью, пытаются скрыть проблему. Звучит устрашающе «спецгруппа», а это могут быть просто речевые отклонения, где будут лишь дополнительные занятия с логопедом. Но родители пугаются и до последнего, пока признаки заболевания не станут совсем явными, не обращаются за помощью. Их беспокоит мнение общества. Как правило, таких деток не всегда берут в гости — потому что на них обращают внимание, не выходят с ними гулять — потому что все смотрят.
— Да, на особенного ребенка будут смотреть, да, будут коситься, но этого не избежать. Вы, прежде всего, подумайте о ребенке. И чем дальше, тем сложнее будет это вытаскивать», — говорит Людмила Николаевна.
Вроде и стараются навязать «инклюзию», мол, нельзя таких деток выделять, они должны быть в обычных садах, в обычных школах – все равно, общество не хочет, общество не готово. Родители обычных детей не хотят видеть в классе со своим ребенком таких «особенных деток», сторонятся их.
Глубокое нарушение развития, при котором ребенок испытывает трудности в социальном взаимодействии и склонен к ритуализованности поведения – так определяется аутизм, самый распространенный, к сожалению, диагноз в центре. Статистики о том, сколько в Беларуси детей с аутизмом, нет. Но мировая статистика говорит, что каждый шестьдесят восьмой ребенок сталкивается с аутизмом разной степени.
Есть такая проблема, как невежество, а оно порождает страх. Мы не знаем о диагнозах ничего, кроме их названия, поэтому и боимся. Для любого нормального человека это должно быть понятно, а страх должен перерасти в любопытство и принятие. «Особенные дети» точно такие же члены общества, как и мы. Почему их должны выделять? Хочется верить, что в XXI веке, наконец, люди поймут это.
Инга ГИЗ.