Мэхнез обижена, расстроена и раздосадована: ее семья даже не может связаться с родственниками.
— Я не могу мечтать, пока у меня нет дома. Мои желания простые: я хочу выбирать, что буду есть, иметь возможность учиться, и знать, что мои родители не погибнут от войны, терроризма или голода. Мы хотим оставаться здесь, мы не хотим возвращаться в Ирак, мы хотим в Германию. Мы не планировали оставаться в вашей стране надолго – планировали на два дня, не больше.
Совсем недетские речи сорвались с уст моей маленькой собеседницы. Мэхнез обижена, расстроена и раздосадована: ее семья даже не может связаться с родственниками, потому что их телефоны разряжены. Чуть повеселее девочка становится только после того, как я предлагаю взять на зарядку ее пауэрбэнк. Тогда Мэхнез начинает рассказ:
— Здесь я с мамой Ауас, отцом Османом и братом Мухамедом, мы с ним двойняшки, — к нам подходит очень похожий на сестру паренек. – У меня достаточно маленькая семья, потому что мои мама с папой болели и не могли иметь детей. Отец некоторое время работал в Ираке учителем. Но затем он уехал на лечение, а когда вернулся, то потерял свое место и, чтобы заработать, устроился таксистом. Тогда у нас практически не было денег, ничего не было. Папа не мог найти хорошую работу, ситуация в стране была очень плохой, я не могла учиться. А я очень хочу ходить в школу! Я хочу приехать в Германию и много времени проводить на уроках.
Несмотря на обстановку в ТЛЦ, где, кстати, в основном, остались семьи с детьми, малыши хотят абсолютно простых вещей. Например, сладостей.
— Нас здесь кормят, раздают теплую одежду. Практически все, что надето на мне сейчас и согревает, я получила здесь. Из Ирака мы уехали практически без ничего. Но мне так хочется разбавить здешнюю еду лакомствами… Надеюсь, вскоре я смогу.