Историки и политики, описывая ход и итоги великих битв и сражений, редко обращают свое внимание на положение местного населения, которому «повезло» оказаться в зоне боев. В войне 1812 года не существовало сплошной линии фронта. Все боевые действия происходили в полосе примерно в сто-двести верст шириной на пути от Немана до Москвы, и например, совершенно не задели жителей юга Беларуси, до которых доходили лишь слухи о происходящих событиях.
По Ошмянщине же война прокатилась дважды — сначала в сторону Москвы, а затем и в обратную сторону, что привело к неисчислимым бедствиям и страданиям для наших предков. По оценке царской администрации, потери населения в Ошмянском уезде составили 27 процентов, т.е. погиб каждый четвертый житель. Война привела в крайнее опустошение и упадок все хозяйство нашего края.
В Ошмянском уезде были сожжены 3 костела, 38 помещичьих имений, тысячи домов и хозяйственных строений крестьян.
В хозяйствах уезда осталось от довоенного поголовья четверть лошадей, меньше половины волов, меньше трети коров и свиней. Площадь обрабатываемой земли уменьшилась также на треть.
С началом войны население Беларуси разделилось в своих симпатиях: имелись как сторонники России, так и приверженцы Наполеона. Костел и большинство шляхты симпатизировало Наполеону и видело в нем воскресителя Речи Посполитой. Весьма негативно отнеслась к Наполеону православная церковь.
Масса белорусского крестьянства оставалась нейтральной и была озабочена лишь тем, как избежать ужасов войны, сохранить свое имущество и жизнь. В начале часть крестьян ждала от Наполеона упразднения крепостного права и стала нападать на панские усадьбы. Но Наполеон не оправдал их надежд. Отмены крепостного права не произошло. Крестьянские бунты были быстро усмирены французскими же войсками.
По приказу императора в Вильне был создан подконтрольный французским властям орган высшей гражданской власти — Временное правительство Великого Княжества Литовского. Под управлением этого органа находились Виленская, Гродненская и Минская губернии, а также Белостокская область. Императорским комиссаром при нем был назначен французский генерал, в функции которого входило политическое руководство краем.
Для обеспечения потребностей армии Наполеона все население было обложено налогом. Размер его состоял от 15 грошей для батраков до пятисот злотых для владельцев имений. Изменился принцип налогообложения: до войны налоги собирались в ассигнациях, а по прибытии французов их стали собирать в серебре. Это на то время было в два раза больше и тяжким бременем легло на местное население. С целью пополнения казны Временное правительство обязало жителей выплатить не только вновь установленные налоги, но и все недоимки, которые образовались еще при российском правлении. Еще одной важнейшей функцией, возложенной Наполеоном на Временное правительство, было обеспечение армии продуктами и фуражом. Согласно официально объявленным реквизициям, для нужд войск от населения требовалось поставить 3 млн пудов ржи, 2,5 млн пудов сена, 53 тыс. голов скота, сотни бочек крупы, водку, соль. Надо подчеркнуть, что все эти поставки должны были производиться бесплатно в установленных размерах от каждого двора.
Армии Наполеона нужны были и солдаты, и он приказал создать на территории Великого Княжества Литовского вооруженные силы для действительной военной службы — из четырех кавалерийских и пяти пехотных полков. Шляхта должна была поступать на военную службу добровольно, остальные же — по принудительному рекрутскому набору. Набор солдат в полки происходил очень медленно. Ошмянцы попали в 18-ый пехотный и 19-ый уланский полки. Почти никому из них не было суждено вернуться домой. Вместе с тем, только в 1811 году около четырех тысяч рекрутов из Виленской губернии пополнили ряды 23-ей пехотной дивизии русской армии. Сложилась ситуация, когда не по своей воле на поле боя могли сражаться друг против друга земляки, соседи, родственники.
На оккупированной территории Ошмянщины французы грабили, насиловали и убивали мирных людей.
Так, в частности, были разграблены имения в Бенюнах, Ремейкишках, Козянах и ряд других.
В Борунском костеле мародеры содрали украшения с чудотворной иконы, забрали другие ценности и сожгли монастырскую мебель, книги и рукописи. Другие оккупанты в тех же Борунах, демонстрируя свою меткость, развлекались стрельбой по местным жителям, в результате чего погибло несколько человек. Подобные случаи неоднократно происходили и в других местах уезда. У крестьян ценностей не было, у них отнимали скот, зерно, фураж, чем лишали их средств к существованию и ставили на грань голодной смерти. Враждебность местного населения к действиям новой власти и к наполеоновским войскам со временем все более возрастала. Оставление крестьянами хуторов и деревень и уход в леса со всем своим скотом и имуществом приобрело массовый характер.
Но самые страшные дни наступили в декабре, когда к Ошмянам подошли остатки отступавшей армии Наполеона. К этому времени она, как организованная военная сила, прекратила свое существование и превратилась в толпу беглецов, ряды которой таяли каждый день. Голодные, замерзшие, больные солдаты тащили все, что им подворачивалось под руку, разбирали крестьянские избы на дрова. Фельдфебель Штейнмюллер из 2-го Баденского полка корпуса К. Виктора позже вспоминал: «Деревянные крестьянские избы солдаты зажигали просто для того, чтобы погреться у огня. Мы сжигали все селения, через которые проходили». В воспоминаниях участников этой войны пишется о поджоге строений в Жупранах, кострах из разобранных крестьянских домов по дороге от Сморгони до Ошмян и в самих Ошмянах, даже не упоминая о судьбе других безвестных маленьких деревенек, которым не повезло оказаться на пути деморализованной армии.
Один французский генерал после войны писал в своих мемуарах: «Армия могла питаться лишь тем, что добывали мародеры, организованные в целые отряды; казаки и крестьяне ежедневно убивали много наших людей, которые отваживались отправиться на поиски». В трудах некоторых исследователей указывается, что народное партизанское сопротивление получило свой наибольший размах именно на землях Ошмянского уезда. Объяснить это можно как истощением к этому времени последних сил у изможденных и замерзающих грабителей, у которых иногда дело доходило и до людоедства, так и отчаянным положением самих крестьян, пытавшихся отстоять хотя бы остатки своего жалкого имущества, а при удаче и поживиться ценностями, которые многие беглецы упорно продолжали тащить с собой от самой Москвы.
Остатки великой армии нашествием прожорливой саранчи прокатились по землям Ошмянщины и ушли в сторону Вильно, оставив на своем пути полосу сплошных разрушений и пожарищ, обрекая несчастных местных жителей на нищету и голод.
В декабре в день своего рождения император Александр I подписал манифест, провозглашавший «Забвение прошлого, всеобщее прощение». Власти не стали преследовать ни участников войны против России, ни тех, кто работал при Наполеоне в органах управления. Дворянство Вильно на радостях устроило бал в честь императора России в том же зале, где несколько месяцев назад был такой же бал в честь Наполеона. Разоренные же крестьяне до нового урожая питались листьями, корой, травой и умирали от голода целыми семьями.
Александр Старовыборный.